Армянскому радио задали вопрос: правда ли, что у всех девушек облегченного поведения в темноте глаза светятся? Пока армянское радио раздумывало над ответом, включилось одесское: - Если бы это было так, то в Одессе были бы белые ночи! Тут же подключился Санкт-Петербург: - Господа, вы на что намекаете?
Бежит мышка по лесу и встречает лося. Подбегает к нему сзади, смотрит: - Ясненько! Подбегает спереди: - Непонятненько! Опять подбегает сзади: - Ясненько! Опять спереди: - Непонятнеько! И так несколько раз. Лось смотрел, смотрел и спрашивает: - Мышка, ты чего? - Да смотрю я на тебя лось и никак не пойму: с такими яйцами и такие рога!
Семья пошла в зоопаpк. Отец пошел за моpоженным, а стоят сын с матеpью у клетки со слоном. Сын: - Мам, а что это у слона такое? - Хобот. - Да нет, ниже. - А это... это... ничего, сынок. Тут возвpащается отец. Съели они моpоженное, мать пошла выбpасывать стаканчики. Сын: - Пап, а что это у слона? - Хобот. - Да нет, пониже. - Член. - А мама сказала, что ничего. Отец (задумчиво): - Да, избаловал я твою маму, сынок.
Если утреннее похмелье воспринимается как нечто само собой разумеющееся, то проснуться ночью от головной боли и жуткого озноба в мокрой тине - это уж слишком. Hесчастный матрос плёлся в кромешной тьме. За спиной яростно грохотали волны. "Штормит, однако" - думал он, прикладываясь к заветной бутылочке. Весь берег был усеян мусором: ящики, коробки, собачьи конуры и прочая дребедень всюду валялась под ногами. - Развели бардак! - орал матрос, в ярости пиная хлам, в котором, судя по доносящемуся писку и мелькающим теням, проживала нечисть вроде крыс, мышей и сусликов. Побродив ещё некоторое время, матрос притомился, рухнул на груду мусора и спокойно уснул. Город был разгромлен. Утром Гулливера повязали...
